Большие дела [СИ] - Дмитрий Ромов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хорошенько поев, мы возвращаемся в гостиницу. По пути я размышляю с кем нужно сегодня встретиться и какие проблемы обсудить. Мы уже входим в фойе и идём к лифтам, как вдруг я замечаю тень, бросающуюся в нашу сторону.
— Егор Андреевич, — чеканит слова, надвигающийся на нас человек. — Не торопитесь. Есть разговор.
Путь нам преграждает Дольф Лундгрен, помощник Плешивцева, настоящий Иван Драго. Сегодня он в штатском, но от этого менее решительно не выглядит. Челюсти сжаты, брови нахмурены, в глазах сталь.
— Пройдёмте! — сурово чеканит он.
25. Мамаша Бейкер никогда не плакала
В голове всплывает сюжет из Рокки — бац, бац и снова бац. Но Роки в исполнении капитана Трошина кулаками махать не спешит.
— Что значит, пройдёмте? — хмурюсь я. — На основании чего? Где мой законный представитель? Где бумаги? Просто так «пройдёмте» не получится, это я вам со всей уверенностью заявляю.
В доказательство тщетности попыток Трошина-Лундгрена Игорёк вплотную приближается к нам и обозначает свою чёткую позицию: сначала придётся устранить меня. Его то есть.
— Нет-нет, — вмиг идёт на попятную капитан. — Я не правильно выразился. Я просто поговорить хочу.
— Говори, раз хочешь, — пожимаю я плечами.
Он оглядывается по сторонам и неуверенно добавляет:
— Здесь неудобно. Давайте в кафе пройдём…
— В кафе? — переспрашиваю я и позволяю бровям полезть на лоб. — Серьёзно? Игорь, ты слышал? В кафе… Ну ладно, товарищ капитан, можно и в кафе. В какое?
— Да здесь же, в гостинице…
Хм… Неожиданно. Я полагал, что сейчас будет предложено выйти на улицу и куда-нибудь двигать. И что бы там случилось по пути совершенно неясно. Но здесь, в гостинице…
— Хорошо, — киваю я, — можно и в гостинице.
Только не в казино, естественно. Может он специально вынюхивать припёрся. Мы поднимаемся наверх, проходим в кафе и садимся за столик. Не терраса, но тоже неплохо. Высоченный потолок, официанточки с иголочки. Белые скатерти, респектабельная публика. Выглядит всё весьма буржуазно. Только лучше, потому что своё.
Заказываем кофе. Игорь садится отдельно и держит в поле зрения весь зал.
Мы с Дольфом пьём кофе. Молчим. Он нервничает, будто у него взрывное устройство под пиджаком, по виску стекает капля пота.
— В чём дело, товарищ капитан? Вы теракт задумали? Если нет, расслабьтесь, а то, я боюсь, у вас сердце не выдержит. И зря вы на кофе налегаете, вам бы Ново-Пассита ведёрко. Ладно. Спокойно. Давайте, выкладывайте, чего вам надобно.
Он залпом замахивает довольно большую чашечку кофе и смотрит мне прямо в глаза. В переносицу, как его учили на психологических тренингах, если такие уже существуют в наше время.
— Егор Андреевич… э-э-э…
— Можно просто Егор, — подбадриваю его я.
— Да, Егор… В общем, тут вот какое дело. Это связано с катранами нашими… Э-э-э… Короче, я сейчас остался за старшего по точкам, ну, Плешивцева-то ваши взяли. У нас раздувать не стали, уволили его по-тихому задним числом и всё. Но дело не в этом. Я вот что думаю, пока паны ссорятся, у мужиков… или как там…
— Чубы трещат? — подсказываю я.
— Ну вроде того. А нам зачем? Одним словом, я хочу предложить сотрудничество.
Во как…
— Сотрудничество? — переспрашиваю я. — Это как вообще? Типа мы что будем делать? Нет, я так-то за, я всегда за сотрудничество, а не за конфронтацию, да только я понять не могу, в каких вопросах это сотрудничество может быть налажено.
— Я могу пока в одностороннем… — он запинается и замолкает, но потом заставляет себя договорить, — порядке…
Хм…
— Хм… — говорю я. — Я, конечно, рад, правда рад, но хочу понимать мотив. Почему? Вы человек системы, у вас там всё схвачено, Плешивцев выбыл, теперь вы вместо него. И должность тоже вашей будет, наверное, или даже уже. И в чём тогда дело?
Он облизывает пересохшие губы и озирается. Завидев официанта, машет ему рукой. Ещё кофе. Точно сердце выпрыгнет.
— Да ну как сказать, — сжимает он внушительного размера кулак, как у Ивана Драго. — Так-то оно так, но я бы хотел и при вас в деле остаться.
— В смысле?
— Да слухи-то ходят. Люди говорят, вы хотите под себя всё забрать.
— Люди говорят? Серьёзно? Нет, это даже не смешно. А как забрать-то? Может, поможете?
— Ну… — мнётся он, — я ж про это и толкую.
Во как… Это что, типа подстава какая-то? Но не может же он так натурально играть…
— Как вас зовут? — спрашиваю я.
— Василий Альбертович, — отвечает он.
— Василий Альбертович, я правильно понимаю, что вы хотите продолжить управление своими игровыми точками, если формально контроль перейдёт от МВД к… к другой силовой структуре?
— Ну, я многое знаю, вернее, людей многих. Я, собственно, с самого начала в деле, от возникновения. Да. Хочу. Может, при вас дела лучше пойдут, потому что перспективы роста есть, но у нас там одни урки практически ошиваются, а это, знаете, не самый лучший вариант. Трудно начать было разговор этот дурацкий…
Ему явно становится лучше. Он вообще, судя по всему, неробкого десятка парняга, но не дипломат явно. Перенапрягся и переволновался.
— Ну, а если всё останется, как было?
— Да вот не надо, чтобы оставалось. Надо зарабатывать, пока есть возможность. В общем…
Он замолкает.
— В общем, Василий Альбертович, я вас услышал.
Терпеть не могу, когда так говорят. Услышал. Ну, и что дальше, если услышал? Но вот бывает, что иначе и не ответишь.
— Я, честно говоря, удивлён, — продолжаю я. — Этот разговор меня удивил. Но и обрадовал тоже. Я вам сказал, что искренне рад сотрудничеству, так вот, я не соврал. Но я далеко не самая важная шишка, вы же понимаете. Поэтому мне нужно со старшими товарищами поговорить, доложить, порекомендовать, объяснить. Это везде одинаково работает, во всех структурах.
Я и сам мент, чуть не срывается у меня с языка. Впрочем, когда это было-то…
— Да-да, — кивает он. — Я это понимаю, разумеется. Тем не менее, на нашем уровне, мы можем поддерживать какие-то контакты. Я знаю, что вы курируете не только московскую точку, но ещё и сибирские. У нас тоже есть подвязки за пределами столицы и даже в Сочи. В любом случае, обмен оперативной информацией, другие вопросы, всё это мы можем решать совместно.
Он встаёт, и я тоже поднимаюсь, протягиваю руку. Интересное кино. Интересное.
— А с кем наверху связан Караваев ваш? — спрашиваю я, про Печёнкинского куратора или покровителя. — Кто на вершине пищевой пирамиды?
— Рахметов, — не задумываясь отвечает Торшин, — Хамза Николаевич. Он зам Щёлокова, большой человек.
— Тоже из БХСС?
— Нет, он вообще транспортник, но так-то со многими связан-повязан. Есть ли над ним кто-то я не знаю.
— Транспортник? — уточняю я.
— Ну, из управления транспортной милиции, — поясняет капитан. — Он совсем недавно замом стал.
Транспортник — это интересно. Это кое-что да значит. Сердце ёкает, сигнализируя, что идея, которая приходит мне в голову, может быть неплохой. Хо-хо. Торопиться не будем, конечно, сначала всё обдумаем. Да и время ещё имеется. Да…
— Что же, — говорю я с улыбкой. — Признаюсь, разговор прошёл в гораздо более позитивном ключе, чем я изначально предполагал.
Он тоже улыбается. Вернее, усмехается.
— Но, — продолжаю я, — наверное должно пройти ещё немало времени, прежде чем мы начнём полностью доверять друг другу.
Полностью, конечно, никогда не начнём, но это и так ясно.
— Наверное, — соглашается он. — Тем не менее, я рад, что мы поговорили.
— Я… — начинаю я говорить, что тоже рад, но не успеваю, потому что на меня обрушивается настоящий вихрь.
— Егор! Ты что! Приехал и не позвонил! Нет, ну вы только гляньте на него!
Я вижу перед собой Галю. Не фабричную, а другую, самую главную Галю на земле, Галину Леонидовну. Она стоит передо мной, уперев руки в бока и смеётся. Борис Буряце, сопровождающий её смотрит спокойно и практически без эмоций, лишь с лёгкой усмешкой.
— Галина! Какое счастье. А ведь я только прилетел. Вот только что, практически сию минуту.
— Нет, мне даже не позвонил, а сам тут вон с какими гренадёрами чаи гоняет! — оглядывает она Торшина-Лундгрена.
Он её, судя по всему узнаёт, поэтому уважительно кивает и в мгновение ока растворяется в небытии. Галя с Борей присаживаются за мой столик и делают заказ тут же, как из-под земли появившемуся официанту. Пирожные, чай, кофе.
— Попался, Егорка, — смеётся Галина. — Ну, всё, теперь
